Зачем?
Во-первых – это развитие торговли и внешнеторговых отношений между нашей страной и зарубежными. Быстрый и эффективный товарооборот со всем миром должен помочь занять России более выгодное место в международной системе разделения труда. Именно простота пересечения таможенной границы является одним их элементов, которые создают в стране привлекательный инвестиционный климат, способствуют притоку капитала и производств, увеличению числа рабочих мест, росту благосостояния населения государства.
С другой стороны, представляется, что эффективное таможенной администрирование, включающее адресную систему применения рисков должно способствовать росту здоровой конкурентной среды. При этом конкурировать предприниматели должны законными методами, а не с использованием коррупционных связей и административного ресурса. Не секрет, что многие так называемые «серые» схемы при таможенном оформлении как минимум происходят с молчаливого одобрения сотрудников таможни, не говоря уж об откровенно коррупционных смычках чиновников и бизнеса. Действительно, зачем совершенствовать логистику предприятия, снижать издержки при транспортировке, применять более эффективные способы ведения бизнеса, если можно просто не уплатить таможенные пошлины, ну или заплатить, но совсем немного и в карман чиновнику.
Ну и не стоит забывать о фискальной составляющей деятельности таможни. Нравится это кому-то или нет, но в своей работе (хотя бы по букве закона) таможенным органам приходиться как в том анекдоте разрываться между умными и красивыми: повысить товарооборот и в то же время собрать больше платежей.
Таким образом, задача идеальной СУР – это точно и адресно выявлять именно те поставки, в которых вероятность уклонения от уплаты таможенных платежей или нарушения ограничений или запретов максимально высока.
Как?
Если рассуждать о самой математике СУР, то в настоящее время она жестко детерминирована. Существуют какие-то признаки, одно появление которых в таможенной декларации автоматически подводит ее под досмотры и другие формы таможенного контроля. Представляется, что система должна быть настроена гибче и оценивать всю совокупность признаков, присущих каждой конкретной поставке. Именно каждой конкретной поставке. Нарождающаяся сейчас в недрах ФТС идея разделить всех участников ВЭД на категории, в зависимости от принадлежности к которой поставки будут или «не досматриваться», или «тотально выворачиваться наизнанку» должна стать всего лишь основой для широкой системы управления рисками, оценивающей каждую конкретную поставку по многим параметрам. В такой системе каждый признак может иметь не жестко определенные параметры: плохо или хорошо, а несколько градаций: от совсем ужасно до идеально. И только по совокупности всех параметров должен определяться конкретный риск той или иной поставки. Каждый день на каждом таможенном посту должен выстраиваться конкретный рейтинг: от чрезвычайно подозрительных, до белых и пушистых.
Более того, представляется целесообразным определить порог, процент деклараций оформленных за день или за месяц (или за год, учитывая сезонные циклы поставок), по которым могут применяться те или иные методы таможенного контроля до выпуска товаров.
Первой исходной точкой для реформы системы таможенного администрирования должно стать обеспечение полной прозрачности на всех этапах жизни товара – от зарубежного производителя до прилавка отечественного магазина. Путь этот состоит из двух основных частей: до пересечения таможенной границы и после ее пересечения.
Жизненный цикл товара за границей начинается в месте его производства (ну как минимум с места достаточной переработки). Продажа товара от непосредственного производителя или официального дилера, зарегистрированного в стране с прозрачной налоговой системой само по себе должно являться фактором, снижающим риск поставки.
Итак, мы имеем первый критерий оценки поставки: продавец товара. Сразу в черный список должны отправиться компании, зарегистрированные на разных Британских Виргинских островах, Белизе и тому подобных офшорах. Офшор – это уклонение от налогов, это зло, и это признается во всем мире. Методичные наезды американской налоговой службы на швейцарские банки – лучший тому пример. Что же касается других юрисдикций, то они практически все раскрывают сведения об учредителях и директорах бизнеса через информационные системы в сети Интернет за сравнительно небольшие деньги. Честное слово, простая покупка официального доступа к реестру зарегистрированных компаний, допустив в Великобритании, обойдется на порядок дешевле, чем бесконечная переписка наших чиновников с английскими. Простой список учредителей компании-продавца даст в нашу систему уже существенную порцию объективных данных. Ну всем же понятно, что как минимум так легко выявляется взаимосвязь между продавцом и покупателем.
Кстати, начало такой практике уже положено. Не далее чем в декабре раскрывать конечных бенифициаров контрагентов заставили госкомпании. Произошло это после того, как выяснилось, что существенная доля поставок на госнужды проходила через кумов, братьев и сватов чиновников. Впрочем все это вылилось как обычно в тонны макулатуры, которые так и будут пылиться в кабинетах все тех же чиновников. А ведь бывает, что один поставщик продавал товар нескольким госкомпаниям (и так будет в случае, если такую практику распространить на внешнеэкономическую деятельность). Вот и шлет он отчеты о своих учредителях в Госкомрыбу, в Министерство благочиния и в Департамент защиты котов. Значит нужно предусмотреть промежуточную инстанцию, которая объединяла бы все эти данные? Нет, увеличивать количество чиновников – это не наш метод. Гораздо проще – просто интегрировать информационные системы госорганов, уже содержащие кадровые сведения, сведения ЗАГС, и информацию из Единого государственного реестра юридических лиц. Справиться с этим сможет хорошо замотивированный коллектив человек эдак в десять, не больше. Точно также вливать в единую таможенную информационную систему сведения об конечных бенифициарах иностранных контрагентов сможет примерно такой же коллектив.
Теперь от иностранного участка пути товара мы переходим к его отечественной судьбе. Первой и насущной задачей, которой должны заняться таможенники, если хотят сделать действительно работающую СУР – это объединить базы ФТС и ФНС. Вот тут вы видим уже второй пакет критериев – реализация на внутреннем рынке. Если компания «А» ввезла в Россию товар за 50 рублей и продала его фирме «Б» — в сеть магазинов по 60 рублей – это одно. А вот если между «А» и «Б» затерялось еще несколько фирм и фирмочек и по пути от «А» до «Б» цена возросла в несколько раз – это уже согласитесь совершенно другое.
Схема эта (полный контроль от производителя до иностранного контрагента) также справедлива для экспортных поставок.
Полные данный о конечных бенефициарах как российских, так и иностранных контрагентах кроме установления фактов взаимосвязей дают в систему и еще один плюс – они показывают, какое конкретное лицо причастно к совершению того или иного правонарушения. Несмотря на то, что КоАП России предусматривает и наказание юридических лиц, но всем и каждому понятно, что правонарушения (вольные или невольные) организуют все-таки живые физические лица. Если вы внимательно прочитаете законодательство КНР, то убедитесь, что при выдаче лицензий на осуществление внешнеэкономической деятельности там оценивается не только собственно юридическое лицо, но и директор и инвестор, то есть учредитель. У нас же ситуация доходит до пародоксальной. Можно сколь угодно много нарушать законодательство и заниматься ВЭД конкретно какому-нибудь Ивану Сидоровичу, но вычеркнуть таможенного представителя ООО «ВсеРастаможим» из реестра можно уже за определенный набор нарушений. И никто же не мешает Ивану Сидоровичу через неделю зарегистрировать (да еще через цепочку других ООО следующее ООО «ВсеРастаможим-2») и заново заниматься своим не всегда честным делом. На ум приходит, что народный совет, озвученный А.С. Пушкиным «Береги честь смолоду» к таким ситуациям на практике не применяется.
Также не следует забывать про характеристики конкретной подаваемой декларации на товары. Всем известно, например и про товары прикрытия и про индикативные цены. В абсолют, конечно, эти признаки возводить нельзя, но использовать их в качестве одного из критериев оценки – почему бы и нет.
Таким образом, по каждому их основных блоков набирается несколько критериев, каждый из которых может иметь несколько градаций. Как суммировать эти очки или баллы это дело экономистов-математиков. В конце концов можно попросить Григория Перельмана – он что-нибудь придумает. Полученную модель можно и нужно наложить на выборку из таможенных деклараций глубиной как минимум в год. Посмотреть – сколько из попавших в сито деклараций как минимум попали под корректировку таможенной стоимости, сколько не попало, сколько было потом опротестовано в суде, сколько оправдано. В зависимости от получившихся результатов баллы, очки и критерии можно откорректировать.
Но кроме описанных критериев, таких как оценки учредителей и должностных лиц или критерий риска поставки необходимо помнить что поставки – они все очень разные, хотя бы по сумме. И поэтому все критерии риска должны как минимум соотноситься с суммой поставки и возможным, вероятным уровнем причинения ущерба. Бить в барабаны и устраивать тотальное выворачивание наизнанку за декларацию по которой везутся товары на несчастные 5 тысяч долларов – как минимум странно. И требовать многомиллионного уставного капитала и тридцатилетней кредитной истории от организации, оформляющей такую поставку – тоже как минимум странно. Помимо мотивации сотрудников таможни именно на выявление фактов неуплаты тут можно предложить идею, озвученную недавно бывшим президентом и кандидатом в президенты Владимиром Путиным.
Суть идеи проста и заключалась в одной фразе – заменить административное давление страхованием ответственности. Своеобразное ОСАГО для бизнеса. Именно не обеспечение таможенных платежей, а страховка от их неуплаты. Страховщики у нас люди неглупые, математики и сотрудники служб безопасности у них есть, так что они как-нибудь сами разберутся, кого можно страховать, кому надо тариф повыше поставить, а с кем вообще дел не иметь никаким образом. Идея, честное слово революционная. Кстати стоит отметить, что например все в том же Китае практика внешнего аудита организаций, занимающихся ВЭД с привлечением сторонних негосударственных организаций вполне себе существует. Тема это заслуживает особого внимания, но об этом – в следующий раз.